а детей-то подменили...Поняв, что сын Энакина уже мертв, Кеноби долгое время бродил взад-вперед по улицам, пытаясь почувствовать в Силе какого-нибудь одаренного младенца — вернуться к Зеленому Микробу с пустыми руками он не мог. Многие джедаи, узнав о перестрелке в Храме, благополучно сложили оружие и сдались на милость властей, но Оби-Ван был не из их числа: Йода не зря гордился своим учеником — упертым фанатиком с начисто засранными мозгами. В какой-то момент сектанту все же улыбнулась удача: он ощутил в Силе нечто странное — как будто возможный одаренный младенец был не один, но Кеноби решил, что ему это попросту показалось, ведь всех юнлингов, вплоть до совсем крошек, пустил в расход его бывший ученик! Он решил найти укромное место и немного помедитировать, прислушаться к своим чувствам — а вдруг он и в самом деле обнаружил одаренного младенца? Тогда у него будет возможность, если на его счастье ребенок окажется еще и человеческой расы, да и похожим на Энакина или Падме, благополучно оправдаться перед начальством и исправить свою оплошность. А вот если этот малыш, к примеру, иторианец или деваронец, тогда хуже, придется искать еще, но великий джедай не собирался сдаваться.
*
Линет встала у окна и посмотрела на освещенные искусственными огнями улицы одного из самых нижних уровней города. Ее жизнь уже давно напоминала ей смертельную ловушку, из которой она по определению не видела выхода — да его, по сути дела, и не было: обитатели дна Галактик-Сити редко поднимались на поверхность. Неделю назад ей исполнилось двадцать, но выглядела она так, как обеспеченные обитательницы верхних уровней в сорок с лишним: бледная, как у тяжелобольной, тонкая сухая кожа, покрытая сеткой ранних морщин, тусклые, жидкие, ломкие светлые волосы, слоящиеся ногти, неестественная худоба… Она была уверена, что до сорока, не говоря уже о более старшем возрасте, просто не доживет, но пока она была жива, она все еще продолжала цепляться и бороться за жизнь, сейчас лихорадочно прикидывая, как избавиться от двух отпрысков, нежданно-негаданно появившихся на свет и высосавших из нее последние силы. Нет, Линет не была злым человеком или плохой матерью — в иных условиях она отдала бы все за благополучие своей семьи и детей и постаралась бы обеспечить их всем необходимым, но здесь, на нижних уровнях Галактик-Сити, у нее не было ни выбора, ни выхода. Сама она родилась у какой-то полунищей женщины и понятия не имела о том, кто ее отец, а детство провела в тесной каморке размером два на два квадратных метра, не зная, что такое книги и игрушки, о школе не было и речи — мать с грехом пополам выучила ее читать и писать. Родительница Линет работала за гроши уборщицей в местных клубах, магазинах и хостелах: этих денег хватало на оплату их жалкого жилья, скудное питание и даже жалкие булочки для девочки. Когда дочери минуло семь, она уже вовсю помогала матери в работе — та по-своему любила Линет и даже постоянно намекала на то, какая она хорошая и добрая мама: ведь она не сделала аборт и не бросила малышку умирать в подворотне, едва та появилась на свет, а стала ее воспитывать. Однако когда Линет исполнилось пятнадцать, женщина тяжело заболела и умерла буквально за три дня — никто не знал, что с ней, да девочка и не могла позвать к ней врача, где было его сыскать в таком месте! Денег на похороны у дочери не было, и она просто оттащила завернутое в тряпки тело в мусоросборник, после чего заняла место матери на работе. Никто из работодателей даже не стал интересоваться, что случилось с прежней уборщицей, это никого не волновало, да в принципе все и догадывались, к чему спрашивать — ну да, бывает, обитатели трущоб Корусканта, не знающие ни праздников, ни выходных, ни свежего воздуха, в принципе долго не живут.
Через пару лет Линет познакомилась на работе с одним мужчиной, который перебивался случайными заработками; своего жилья у нее не было, и они поселились у нее. Детей у них, к обоюдному счастью, не было, и они продолжали жить вместе, тем более что сообща было легче оплачивать жилье и поддерживать друг друга. Все шло относительно хорошо, пока сожитель Линет — она считала его своим мужем, но обитатели нижних уровней города редко оформляли свои отношения официально — не заболел. Она поначалу не придала этому значения — ну, бывает, ничего, отлежится, но тому становилось все хуже. Муж Линет жаловался на то, что у него болят все кости, говорил о чудовищной слабости и вскоре не смог ходить на работу, а потом и вообще вставать с кровати. Линет не смогла бросить больного на произвол судьбы и выставить на улицу, как на ее месте поступили бы многие, а денег даже на самое необходимое не хватало — она любила мужа и старалась поддержать несчастного в меру своих возможностей, покупая ему хоть какие-то лекарства. Для этого она брала дополнительные смены, и в один прекрасный день хозяин увеселительного заведения, где Линет убиралась, предложил восемнадцатилетней девушке, еще не утратившей молодости и относительной красоты, подработать не только мытьем полов и посуды. Та с радостью согласилась — она еще не теряла надежды спасти мужа, а ставить его в известность о том, где она взяла деньги ему на обезболивающее, было вовсе не обязательно: заработала, а где и как — не столь важно.
Благодаря радушной помощи владельца притона финансовое положение Линет значительно улучшилось: она даже накопила небольшую сумму и попросила врача, который регулярно осматривал сотрудниц заведения на предмет дурных болезней, за вознаграждение навестить ее больного мужа. Тот согласился, но, придя к пациенту, лишь развел руками.
- Знаешь, Линет, - сказал он, - давай-ка я помогу тебе по дружбе и за те деньги, что ты мне заплатила, сделаю ему смертельный укол. Вообще-то эвтаназия стоит гораздо дороже, но я хорошо к вам всем отношусь и понимаю твое положение… ты уж меня прости, но я твоему парню больше ничем помочь не в силах. Тут лейкемия в последней стадии, ему скоро понадобится не врач, а похоронная служба. Так что решайся.
Девушка заплакала и начала отнекиваться, но ее муж, понимая, что умирает, решил больше не обременять жену и не мучиться сам и согласился на предложение доктора. Линет кое-как наскребла денег на утилизацию трупа и стала жить дальше; в силу плохого питания и тяжелого труда месячные у нее были нерегулярными, за циклом она никогда не следила, поэтому поняла, что стряслось неладное, лишь когда у нее начал расти живот.
Она сразу смекнула, кто отец — им, естественно, не мог быть ее покойный муж, потому что сам признался ей в том, что в детстве переболел свинкой и, по-видимому, из-за этого лишился возможности иметь потомство, да оно было и к лучшему, когда потенциальному родителю самому совсем нечего есть. Клиенты в заведении, где работала Линет, были в основном приличными, относительно обеспеченными и обычно пользовались контрацептивами — хозяин старался следить за контингентом, который посещает его лавочку, но был один случай, о котором Линет до сих пор вспоминала с содроганием. В тот день в притон наведались два типа в джедайской одежде. Напуганный хозяин не стал спрашивать, кто они такие, и сразу же предложил им выбрать себе девушек. Один из гостей, бритый наголо темнокожий мужчина крепкого сложения, решил, что ему подойдет Рина — впоследствии та рассказывала, что крутой клиент издевался над ней как хотел и избил до полусмерти за отказ выполнять все свои прихоти, а из-за заплывшего глаза она неделю не могла выйти на работу, пока отек не начал спадать. Второму, худощавому типу с русыми волосами до плеч и колючими злыми глазами, приглянулась сама Линет; она не знала, как его зовут на самом деле, да ее это и не интересовало, ведь клиенты разных рас приходили и уходили, но запомнила прозвище, которым его называл темнокожий джедай — Тролль. Он наотрез отказался пользоваться контрацептивом и обошелся с Линет откровенно грубым, если не сказать — вообще садистским образом, так что потом у нее все невыносимо болело и она попросила у хозяина отгул, а на чай не оставил даже ломаного гроша. Безусловно, девушке это было неприятно — в основном клиенты вели себя адекватно и порой, расщедрившись, дарили ей маленькие подарки или оставляли какую-то символическую, но для нее важную сумму сверх положенного, но она даже не могла себе представить, что этот случайный визит обеспеченного человека оставит в ее теле такой след! Как бы то ни было, Линет все же пришлось рожать, поскольку срок для безопасного прерывания беременности был уже упущен; она прибегла к помощи своего старого знакомого — врача, который в свое время уже обеспечил ее покойному мужу смерть без мучений. Благодаря ему роды прошли относительно легко, и на свет появились двое здоровых детей — мальчик и девочка.
Молодая мать не стала придумывать им имена, так как все равно не могла оставить их у себя — ладно, первое время малыши могут сосать грудь, но потом-то что с ними делать?! - и сейчас размышляла о том, куда подкинуть обоих. Просто положить их на улице она не хотела — как бы она потом ушла оттуда, пусть и не хотела их появления на свет, и нужно было срочно решить, кому их продать или подбросить.
Не успела она даже прикинуть, что с этим делать, как вдруг кто-то настойчиво постучал в дверь ее убогой каморки. Она не открыла: наверняка неизвестный просто ошибся дверью — ну кто мог прийти к ней в гости?
Стук раздался еще раз.
- Открывайте, я знаю, что вы там, - донесся до нее мужской голос.
- Кто вы и что вам нужно? - пролепетала напуганная Линет. - У меня все равно брать нечего.
Тут дверь слетела с петель, и в проеме она увидела незнакомого бородатого мужчину в длинном плаще; в правой руке у него был световой меч.
- Что вам нужно? - снова спросила она.
- Твои дети, - глухо ответил незнакомец, глядя на двух младенцев, которые лежали вместо кроватки в обтрепанной коробке.
- Забирайте, - безропотно ответила Линет и еще успела с облегчением подумать, что одной проблемой стало меньше, как вдруг клинок отделил ее голову от тела. Оби-Ван, убрав ненужного свидетеля, деактивировал оружие и с удовлетворением подумал о том, что сегодня Йода, возможно, все же не станет его ругать и не догадается об обмане: он возьмет детей этой дамочки, отнесет их к магистру и скажет, что их родила Падме! А что их двое — так даже лучше!
*
После побоища в гнездилище сектантов Дарт Хейдис и все его коллеги в буквальном смысле валились с ног: пострадавших — и солдат, и малолеток-недоучек, случайно попавших под выстрелы — было столько, что спать медикам удавалось лишь урывками пару часов в сутки. Особо всех потрясло то, что случилось с Луминарой Ундули: все, конечно, знали, что магистр Винду — тот еще отморозок и распущенный тип, но даже не могли себе представить, что он оказался способен и на такое.
Вечером перед тем, как прилечь на пару часов, Хейдис заглянул к тому юноше-пау'ану, которому глава секты сломал руку; к счастью, бедняге было уже значительно лучше, и врачи надеялись, что даже такой тяжелый перелом заживет без последствий.
- Знаете, доктор, а мне кажется, что я вас помню, - внезапно сказал тот, когда бывший мусорщик осматривал рану. - Это случайно не вы тогда в жару угостили меня шоколадным мороженым? У вас до сих пор и прическа такая же.
Хейдис улыбнулся.
- Да, это был я. Надо же, как мы снова встретились. Хорошо же там Винду со всеми вами обращался, и это ты еще не у него самого в учениках ходил. Своей ученице он вообще проломил череп, она пока что так в себя и не пришла. Положительная динамика есть, дышит она, к счастью, сама, без аппарата, но я даже не буду давать никаких прогнозов.
Пау'ан наконец решился задать Хейдису один мучивший его вопрос: до него доходили слухи и перешептывания персонала, но он подумал, что лучше во всем убедиться самому — в конце концов, хуже уже не будет.
- А правду говорят, - поинтересовался он, - что вы тоже лорд ситхов?
- Правду. Что, не похож? Людей не ем и с мечом ни на кого не кидаюсь?
Его пациент на пару мгновений замолчал, пытаясь осмыслить услышанное — уж очень этот парень, в свое время по доброте душевной угостивший его мороженым и сейчас выхаживающий в госпитале после серьезной травмы, не вязался с привычным ему образом ситха… а ведь он, поди, и не одного разумного от верной смерти спас.
- Нет. Не похож. Вот кого бы я подозревал в последнюю очередь…
- А меня не в чем подозревать, я, в отличие от Винды, действительно на окружающих с мечом не кидаюсь, деньги для своей секты из государственного бюджета не таскаю, а работаю и получаю зарплату, детей не бью и женщин не лапаю, у меня своя жена есть, и она меня любит, - успокоил его бывший мусорщик. - Ладно, если хочешь познакомиться с нами поближе и убедиться в том, что ситхи на самом деле не представляют ни для кого опасности, давай мы с тобой тогда чуть позже поговорим, когда ты немного оклемаешься, а сейчас тебе нужно отдохнуть и выспаться.
С этими словами он вышел из палаты и погасил свет.
*
Ном Анор не стал медлить и раздумывать, а сразу отнес найденыша к своим соплеменникам. Если реакция Цавонга Ла, который закономерно принялся возмущаться мерзкими нравами нечестивых местных обитателей, утративших всякие понятия о дозволенном и бросающих собственных детей, причем вполне здоровых и жизнеспособных, на верную смерть, была вполне ожидаемой, то Верджер, увидев младенца, сразу преобразилась, и ее перышки засияли всеми цветами радуги.
- Ну что же, нам не просто повезло, а очень сильно повезло, - обрадовалась она. - Помнится, я при случае обещала вам показать, как те, кто чувствителен к Силе, учатся пользоваться своими возможностями? Так вот, это дитя как раз из одаренных!
- А какой-то негодяй выбросил его, словно мусор! - не скрывал своего возмущения донельзя мрачный Цавонг.
- Так нам же лучше, - сделала вывод фош. - Мы его как своего воина воспитаем, а еще он будет моим учеником!
Ученица Сидиуса решила, что если йуужань-вонги в плане физического строения в общем и целом схожи с людьми и представителями иных гуманоидных рас, а также являются млекопитающими, то молоко одной из их женщин точно не повредит найденышу. Малыша согласился взять на воспитание сам Цавонг — его жена Риэ два стандартных месяца назад тоже родила сына.
*
Падме плохо понимала, что с ней происходит — последним ясным моментом в ее сознании было то, как Кеноби ругался с ее мужем и потом ее ударил. Дальнейшее было как в тумане — сквозь него она ощущала боль, а потом наступила чернота. Ее в свою очередь сменил внезапный яркий свет, и, открыв глаза, молодая женщина поняла, что находится в больничной палате — в руке у нее торчала игла капельницы, судя по всему, ей не только вводили какие-то препараты, но и делали переливание крови. Проведя другой рукой по своему телу в больничной рубашке под одеялом, она поняла, что живота у нее уже нет… но где тогда ее ребенок?
Не успела она испугаться, как в палату вошел врач; он увидел через стеклянную стену, что больная очнулась, и решил проверить ее состояние.
- Добрый день, как вы себя чувствуете? - участливо поинтересовался он.
- Пока сама не понимаю… Где я? Где мой ребенок? - спросила Падме.
- Вы сейчас находитесь в Тиде, на планете Набу, - объяснил врач. - Я очень сожалею, но ваш сын умер во время неудачных родов. Хорошо, что нам удалось спасти вас.
Улетая из медицинского центра с младенцем, Оби-Ван в последнее мгновение спохватился и подумал, что делает что-то не то: нет, совесть его, конечно же, не мучила, и сдаваться властям он не собирался, поскольку думал, что поступает абсолютно правильно, но следы преступления следовало замести как можно тщательнее, поэтому он воздействовал на разум всего персонала и внушил им, что ребенок якобы родился мертвым. Именно эту версию и изложили жителям Набу те сотрудники, которые доставили сенатора на ее родную планету.
- Поначалу все вообще приняли вас за мертвую, - продолжал врач. - Вы потеряли столько крови, хорошо, что Риш Лу вовремя заметил, что вы еще дышите! Можете ничего не опасаться, тут вы в безопасности, а тот мерзавец, который попытался вас убить, объявлен в розыск.
Падме беззвучно заплакала.
- Понимаю вас, - попытался утешить ее медик, - потерять ребенка всегда очень тяжело, тем более при таких обстоятельствах, но вы молоды и здоровы, я уверен в том, что в скором времени у вас обязательно появятся другие дети.
- Я ничего не понимаю, - жена Энакина сделала глубокий вдох и попыталась сосредоточиться и взять себя в руки. - Что все-таки со мной произошло? Как я здесь оказалась? Мы с мужем были на Мустафаре! Я помню только то, что вмешалась в его ссору с Оби-Ваном, потом тот меня ударил, когда я наговорила ему гадостей, а после этого — все…
- Он вас не просто ударил, он, судя по всему, целенаправленно пытался вас убить и скрыть следы преступления, списав все якобы на естественные причины, из-за этого, возможно, и умер ваш ребенок, - предположил врач и стал рассказывать своей пациентке обо всем, что произошло, пока она находилась без сознания. Имперская служба безопасности объявила безумного сектанта Кеноби в розыск, и следствию удалось установить, что после ссоры на Мустафаре он отвез бесчувственную Падме в медицинский центр Полис-Масса, но не потому, что испугался содеянного, а для того, чтобы отправить ее на тот свет, списав все на мнимую врачебную ошибку. Когда медики стали оказывать женщине помощь, Оби-Ван, судя по всему, просто отвлек их внимание, что не составило труда для опытного джедая, после чего подменил одно из лекарств на препарат, который чуть не убил жену его бывшего ученика, и скрылся с места преступления. Когда сотрудники медцентра доставили Падме на ее родную планету, пострадавшая была уже в таком состоянии, что практически все приняли ее за мертвую — за исключением тайного ситха Риша Лу, который смог почувствовать в Силе, что в ней еще теплится крошечная искра жизни, быстро успокоил рыдающего в голос Джа Джа Бинкса, объяснив ему, что еще не все потеряно, и позвал на помощь.
- Не переживайте, у нас самая лучшая клиника на Набу, мы быстро поставим вас на ноги, - обнадежил он свою пациентку, но ту гораздо больше, чем собственное состояние, волновало нечто другое.
- Где Энакин? Почему он не прилетел сюда ко мне? С ним все в порядке?
В следующее мгновение по выражению лица врача она поняла, что все совсем не в порядке.
- Понимаете ли, госпожа сенатор, - нерешительно ответил тот, не зная, как донести до и без того настрадавшейся и потерявшей желанного ребенка женщины такую информацию, - ваш муж тоже сильно пострадал, когда пытался защитить вас от преступника. К счастью, он жив и жить будет, однако сейчас находится в госпитале на Корусканте, говорят, что лечение займет достаточно продолжительное время.
*
Энакин очнулся в больнице с забинтованными руками и головой и завязанными глазами — врачи сказали, что у него глубокие ожоги от горящего топлива и долгое время повязки нельзя будет снимать, потому что особенно сильно пострадали лицо и плечи, на которые главным образом и попало горючее. Благодаря своевременным правильным действиям лидеров конфедератов, которые быстро погасили пламя и вылили на юношу канистру с ледяной водой, травмы не оказались смертельными, но медики с сожалением констатировали, что, несмотря на все их усилия, у жертвы свихнувшегося сектанта все равно останутся глубокие обезображивающие шрамы, а зрение удастся сохранить только частично.
Несмотря на случившееся с ним несчастье, Вейдер понял, что впервые за все время с того момента, как попал в секту джедаев, не остался один на один со своей бедой. Многие обитатели галактики, которые так или иначе были с ним знакомы, высказывали Дарту Сидиусу слова поддержки и предлагали свою помощь; в один прекрасный день с ним даже связался бывший хозяин Энакина Уотто и поинтересовался, не нужно ли что.
- Эни не чужой мне, он все детство провел вместе со мной, - сказал тойдарианин, - а тут я зашел в таверну и увидел там в новостях по головизору, что произошло! Мне очень жаль, что с ним такое случилось, если будет что-то нужно, ну, деньги там, лекарства какие, вы только дайте мне знать, я не ахти как богат, но помогу всем, что в моих силах!
- У нас есть все необходимое, но в любом случае большое вам спасибо просто за ваше участие, - поблагодарил его Сидиус, который почти все время проводил возле ученика и не знал, кому и какими словами молиться, чтобы те чужаки, которых видели мандалорцы, не нагрянули с войной в галактику прямо сейчас, когда ему по сути дела почти нечего им противопоставить. - Я обязательно скажу Энакину, что вы выходили на связь, думаю, когда ему станет немного получше, он будет рад поговорить с вами лично.
- Тогда передайте ему от меня большой привет и скорейшего выздоровления, - попросил Уотто.
Особенно Дарт Вейдер был рад известию о том, что Падме все-таки спасли и она идет на поправку; он думал, что, когда вылечится, сразу же вернется домой к любимой жене, и все страшное постепенно забудется.
*
Йода очень обрадовался, когда его верный подвывала и выкормыш вернулся аж с двумя младенцами на руках: теперь у него появился шанс реализовать свои далеко идущие хитроумные планы по свержению Сидиуса. Кеноби сказал, что Падме якобы родила двойню, и на его счастье страдающий старческим маразмом Зеленый Микроб к его возвращению уже успел забыть о том, что поначалу Оби-Ван упоминал только одного младенца; к сожалению, прогрессирующее слабоумие не мешало престарелому магистру успешно пакостить окружающим.
- Разделить детей этих мы должны, - принял решение зеленый сектант. - Девочку сенатор Органа удочерить желает. Мальчика же к родным его на Татуин отвези ты и на воспитание дяде его отдай.
Идея Йоды не слишком понравилась Оби-Вану, который был уже в курсе того, что его разыскивают за покушение на убийство с особой жестокостью, но ослушаться он не посмел и, накормив мальчика дешевой смесью из ближайшего ларька, полетел на Татуин к Оуэну Ларсу, надеясь, что до того еще не успели дойти вести о событиях на Мустафаре.
ficbook.net/readfic/4701243/14963513#part_conte...